Художник Виктор Маторин. Герой Куликовской битвы Боброк - Волынский.

Дмитрий Михайлович Боброк - Волынский, один из самых знаменитых героев Куликовской битвы, (Автор "Сказания о Мамаевом побоище" назвал его "нарочитым воеводой и полководцем и изрядным во всем") был сыном литовского князя Кориата (в крещении Михаила) Гедиминовича, княжившего на Волыни (отсюда его прозвище «Волынский»), и внуком великого князя литовского Гедимина.

Дата рождения Дмитрия Боброка точно не установлена. Не получив в наследство удела он между 1366 и 1368 годами выехал с Волыни и поступил на службу к нижегородскому князю Дмитрию Константиновичу Старшему, где получил звание тысяцкого. Сохранилась жалованная грамота нижегородского князя своим вассальным князьям и боярам«кому с кем сидеть и кому под кем сидеть». Ближайшее к князю место за столом на пирах было назначено Боброку - Волынскому, который в грамоте назван «тысяцким Дмитрием Алибуртовичем». Так как «Алибуртович» очень похоже на «Любартович», то некоторые исследователи высказывают предположение, что Дмитрий мог быть сыном другого князя литовского происхождения - Любарта Гедиминовича, с 1340 по 1352 год княжившего в Галиции.

В 70-е годы XIV века Дмитрий Боброк перешёл на службу к московскому князю Дмитрию Ивановичу, будущему «Донскому», на сестре которого, Анне Ивановне, был женат. Как ближайший родственник Боброк - Волынский занял одно из первых мест в окружении московского государя, стал его ближним боярином.

Боброк-Волынский участвовал во многих походах и сражениях московского войска, предводительствовал и всем войском, и отдельными его полками. В 1371 году Дмитрий Михайлович воевал с Рязанским княжеством: в декабре 1371 года разбил у села Скорнищева под Рязанью князя рязанского Олега Ивановича и посадил на рязанский стол пронского князя Владимира Ярославича. В 1376 году Дмитрий Михайлович вместе с нижегородским князем Дмитрием Старшим ходил в поход против Волжской Булгарии, при осаде города Булгара захватил появившиеся у татар первые пушки и доставил их в Москву. Зимой 1379 -80 года московское войско под стягом Дмитрия Боброка совершило поход на Великое княжество Литовское. Вместе с ним в этом походе участвовали Владимир Андреевич Серпуховской и Андрей Ольгердович Полоцкий, также будущие герои Куликовской битвы. У литовцев были отняты города Трубчевск (княживший в городе брат Андрея, Дмитрий Ольгердович, пращур русских князей Трубецких перешёл на сторону московского князя) и Стародуб.

Наиболее значительным эпизодом в жизни этого "нарочитого" полководца стало участие в битве на Куликовом поле. Накануне сражения он, вместе с великим князем Дмитрием Ивановичем ездил "слушать землю".

Миниатюра из летописи «Сказания о Мамаевом побоище» Дмитрий Боброк - Волынский слушает землю.

Эпизод этот был многократно описан в нашей исторической литературе, но наиболее полно изобразил его Юрий Лощиц:

"…к шатру великого князя тихо подъехал верхом Дмитрий Михайлович Боброк. Накануне они уговорились, что с наступлением ночи отправятся вдвоем, никого не предупреждая, на поле и Волынец ему "некие приметы". Зная, что о Боброке поговаривают как о ведуне, который-де не только разбирает голос птиц и зверей, но и саму землю умеет слушать и понимать, он поневоле дивился этому таинственному языческому дарованию волынского князя и без особых колебаний согласился с ним ехать. Душа его жаждала сейчас всякого добра, пусть косвенного, пусть языческого, но хоть чуть-чуть приоткрывающего завесу над тем, что теперь уже не могло не произойти

Они ехали медленно, почти на ощупь, и, как казалось, довольно долго. Земля под копытами звучала глухо и выдыхала остатки накопленного за день тепла. Потом заметно посвежело. По этому, а также по наклону лошадиных спин седоки догадывались, что спускаются в низину. Они пересекли неглубокий ручей и стали взбираться наверх, и опять лица их обвеяло едва уловимым дуновением теплоты.

Тут они придержали коней и прислушались. Дмитрий Иванович знал уже, что пока его полки переправлялись через Дон, ордынцы тоже не стояли на месте. До их ночного становища было сейчас, судя по всему, не более восьми десяти верст. Он затаил дыхание и напряг слух до предела

Да, то, что он услышал, не вызывало никакого сомнения: перед ними посреди ночи безмерно простиралось скопище живых существ, невнятный гул которых прорезывался скрипом, вскриками, стуком, повизгиванием зурны. Но еще иные звуки добавлялись к этому беспрерывному гомону: слышалось, как волки подвывают в дубравах; справа же, где должна была протекать Непрядва, из сырых оврагов и низин вырывались грай, верещание, клекот и треск птичьих крыл, будто полчища пернатых бились между собой, не поделив кровавой пищи

Княже, обратись на русскую сторону.

То ли они слишком далеко отъехали, то ли угомонились уже на ночь в русском стане, но тихо было на той стороне, лишь в небе вздрагивали раз от разу слабые отблески, словно занималась новая заря, хотя и слишком рано было бы ей заниматься.

Доброе знамение эти огни, уверенно произнес Волынец.
Но есть еще у меня и другая примета

Он спешился и припал всем телом к земле, приложив к ней правое ухо. Долго пролежал так князь, но Дмитрий Иванович не окликал его и не спрашивал.
Наконец Боброк зашевелился

- Ну что, брате, скажешь? не утерпел великий князь.

Тот молча сел на коня и тронул повод. Так они проехали несколько шагов, держа путь к своему стану, и Дмитрий Иванович, обеспокоенный упорным молчанием воеводы, спросил опять:

Что же ты ничего не скажешь мне?

- Скажу, придержал коня Боброк.

- Только прошу тебя, княже, сам ты никому этого не передавай. Я перед множеством битв испытывал приметы и не обманывался ни разу. И теперь, когда приложился ухом к земле, слышал два плача, от нее исходящих: с одной стороны будто бы плачет в великой скорби некая жена, но причитает по-басурмански; и бьется об землю, и стонет, и вопит жалостливо о чадах своих; с другой стороны словно дева некая рыдает свирельным плачевым гласом, в скорби и печали великой; и сам я от того гласа поневоле заплакал было… Так знай же, господине, одолеем ныне ворога, но и воинства твоего христианского великое падет множество".

Перед битвой именно Дмитрию Михайловичу Боброку было доверено расставлять русские полки на Куликовом поле. В этой связи вполне допустимо предположение, что именно этот воевода был инициатором формирования Засадного полка, который он и возглавил вместе с князем Владимиром Андреевичем Серпуховским.

Художник Михаил Шаньков. Куликовская битва. Засадный полк

Полк был спрятан в Зеленой дубраве на левом краю Куликова поля и в сражении поначалу участия не принимал. Однако впоследствии, в критическую минуту столкновения двух армий, князь Боброк повел своих воинов в битву. Чутко внимающий малейшим изменениям в сопутствующих схватке обстоятельствах, воевода уловил нужный ему момент изменение направления ветра на поле боя. Всю первую половину битвы он дул со стороны татар, но внезапно ударил им в лицо, в тоже мгновение витязи Боброка с громким кликом пошли вперед. И ветер многократно усилили этот победный клик, разнеся его по всему полю брани. Ошеломленные враги были опрокинуты и бежали, все попытки Мамая остановить бегство оказались безуспешными. Уходить от русской погони пришлось и ему. Именно удар Засадного полка во фланг атакующей русские войска татарской коннице и решил исход великой битвы за Доном на реке Непрядве.

Заслуги Дмитрия Волынца признал и великий князь, после сечи сказавший, что ему "подобает всегда воеводствовати".

Последний раз в русских летописях Дмитрий Боброк - Волынский упоминается под 1389 годом. Под второй духовной Димитрия Иоанновича первой стоит подпись Боброка.

По некоторым сведениям Дмитрий Боброк - Волынский погиб в несчастливой для литовских и русских князей битве с татарами на берегах реки Ворсклы 12 августа старого стиля 1399 года. В столкновении Великого князя литовского Витовта и его союзника татарского хана Тохтамыша с ханом Золотой Орды Темир - Кутлуком великий князь московский Василий, сын Дмитрия Донского и зять Витовта, благоразумно сохранил нейтралитет, но, видимо, разрешил своим воеводам и вассальным князьям оказать вооружённую поддержку Витовту в частном порядке, ибо воевода Дмитрий Боброк - Волынский мог принять участие в битве на Ворскле в составе литовско - русского войска лишь с разрешения своего московского государя.

Традиционно считается, что от брака с великой княжной Анной Ивановной Дмитрий Михайлович Боброк - Волынский оставил двоих сыновей Бориса и Давыда, ставших впоследствии московскими боярами и родоначальниками русских дворянских родов Волынских и Вороных - Волынских соответственно. Но уже в наши дни историк Янин В. Л. высказал предположение, что у Дмитрия и Анны был и третий сын- этознаменитый новгородский святой и чудотворец Михаил Клопский (ум. между 1453 и 1456 годами) (В. Л. Янин «К вопросу о происхождении Михаила Клопского // Археографический ежегодник за 1978 год. 1979» ).

Потомки Боброка - Волынского занимали высокие посты в Московской Руси, а затем в Российской Империи. Из дворян Волынских и Вороных - Волынских наиболее известны:

1. Акинфий Борисович—воевода в войсках, охранявших южные рубежи Московского государства. Вместе с братом Семеном участвовал в Белевской битве 1437 года с ханом Улу- Мухаммедом и был убит.
2. Михаил Григорьевич «Вороной»— родоначальник Вороных - Волынских, дворецкий у Ивана III с 1501 года.
3. Дмитрий Иванович—воевода в княжение Василия III (упоминается с 1522 года). С 1533 года служил в Москве городовым приказчиком. При возвращении тяжело больного великого князя Василия III с богомолья в Москву наводил временный мост через Москву-реку. Когда лошади вступили на этот мост, он провалился и животные свалились в воду. Сопровождавшие великого князя успели обрезать гужи и удержать сани с больным. Несмотря на такую оплошность, Василий III простил Дмитрия Волынского и не подверг его наказанию.
4. Яков Федорович «Крюк» — окольничий и постельничий Ивана IV Грозного и Федора Ивановича. В 1563 году участвовал в царском походе на Польшу и Литву, в 1568 году участвовал в походе к Новгороду против литовцев и поляков.

Но самый знаменитый из потомков Дмитрия Михайловича Боброк - Волынского - это Артемий Петрович Волынский.

Артемий Петрович Волынский - русский государственный деятель, дипломат, сподвижник императора Петра I . В 1719—1730 гг. астраханский и казанский губернатор, с 1738 года—Кабинет-Министр императрицы Анны Иоанновны. В годы, когда Россией правила иноземная клика остзейских немцев - Бирон, Левенвольд, Миних и Остерман (бироновщина), Артемий Петрович во главе кружка прогрессивно настроенных русских дворян («конфидентов») составлял проекты государствен-ного переустройства (предусматривавшие широкие демократические реформы в стране, ограничение абсолютизма, расширение прав крестьян и горожан) и намеревался совершить государственный переворот, отстранив от власти Анну Иоанновну и её фаворитов - иноземцев. По некоторым сведениям, даже сам планировал взойти на российский престол (подобно другому знаменитому потомку Гедимина, жившему в XVII - князю Ивану Андреевичу Хованскому, предводителю стрелецкого восстания - «Хованщины»). Казнён (обезглавлен) 27 июня 1740 года по обвинению в заговоре против императрицы, а его дети отправлены в ссылку. По возвращении из ссылки дети Артемия Петровича поставили на могиле отца, похороненного вместе с двумя своими сподвижниками, капитаном Хрущёвым и архитектором Еропкиным, казнёнными вместе с ним, близ ворот церковной ограды Сампсониевского собора в Санкт - Петербурге.

Памятник «Гений истории» на братской могиле Волынского, Хрущёва и Еропкина. Нынешний памятник - работы скульптора А. М. Опекушина, 1885 год. Адрес: Санкт-Петербург, Большой Сампсониевский проспект, 41. Ст. метро «Выборгская».

Последний дворянин Волынский в мужском поколении— сын Артемия Петровича Пётр умер бездетным в 1743 году. По высочайшему повелению государыни - императрицы Екатерины II потомки одной из дочерей Артемия Петровича Анны, в замужестве Жуковской, стали именоваться дворянами Волынскими-Жуковскими. Эта ветвь рода Дмитрия Боброка - Волынского пресеклась в XIX столетии.

Дмитрий Боброк - Волынский предположительно является родоначальником польско - литовского рода князей Пронских (род пресёкся в 1630 - годах).

"Нарочитый воевода и полководец" московский (Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский)

Волков В. А.

Один из главных героев Куликовской битвы Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский (? - ок. 1389) был служилый московский князь и боярин, знаменитый русский военачальник. Автор "Сказания о Мамаевом побоище" назвал его "нарочитым воеводой и полководцем и изрядным во всем". Дата рождения его неизвестна. Он был сыном принявшего православие литовского князя Кориата (Михаила) Гедеминовича. По-видимому между 1366 и 1368 годами Дмитрий Михайлович выехал из Волыни (отсюда прозвание "Волынский") в Москву. Однако с правителями быстро крепнувшего Московского княжества Боброк был связан задолго до этого. В 1356 году Дмитрий Михайлович женился на сестре великого князя Дмитрия Ивановича Анне и как ближайший родственник занял одно из первых мест в окружении московского государя, стал его ближним боярином.

Боброк-Волынский участвовал во многих походах и сражениях московского войска, предводительствовал и всем войском, и отдельными его полками. В 1371 году Дмитрий Михайлович воевал с Рязанским княжеством, в 1376 году вместе с ходил в поход против Волжской Булгарии, при осаде города Булгара захватил появившиеся у татар первые пушки и доставил их в Москву. В 1379 году московское войско под стягом Дмитрия Боброка совершило поход на Великое княжество Литовское.

Наиболее значительным эпизодом в жизни этого "нарочитого" полководца стало участие в битве на Куликовом поле. Накануне сражения он, вместе с великим князем Дмитрием Ивановичем ездил "слушать землю" - эпизод этот был многократно описан в нашей исторической литературе, но наиболее полно изобразил его Юрий Лощиц:

"…к шатру великого князя тихо подъехал верхом Дмитрий Михайлович Боброк. Накануне они уговорились, что с наступлением ночи отправятся вдвоем, никого не предупреждая, на поле и Волынец ему "некие приметы". Зная, что о Боброке поговаривают как о ведуне, который-де не только разбирает голос птиц и зверей, но и саму землю умеет слушать и понимать, он поневоле дивился этому таинственному языческому дарованию волынского князя и без особых колебаний согласился с ним ехать. Душа его жаждала сейчас всякого добра, пусть косвенного, пусть языческого, но хоть чуть-чуть приоткрывающего завесу над тем, что теперь уже не могло не произойти.

Они ехали медленно, почти на ощупь, и, как казалось, довольно долго. Земля под копытами звучала глухо и выдыхала остатки накопленного за день тепла. Потом заметно посвежело. По этому, а также по наклону лошадиных спин седоки догадывались, что спускаются в низину. Они пересекли неглубокий ручей и стали взбираться наверх, и опять лица их обвеяло едва уловимым дуновением теплоты.

Тут они придержали коней и прислушались. Дмитрий Иванович знал уже, что пока его полки переправлялись через Дон, ордынцы тоже не стояли на месте. До их ночного становища было сейчас, судя по всему, не более восьми - десяти верст. Он затаил дыхание и напряг слух до предела.

Да, то, что он услышал, не вызывало никакого сомнения: перед ними посреди ночи безмерно простиралось скопище живых существ, невнятный гул которых прорезывался скрипом, вскриками, стуком, повизгиванием зурны. Но еще иные звуки добавлялись к этому беспрерывному гомону: слышалось, как волки подвывают в дубравах; справа же, где должна была протекать Непрядва, из сырых оврагов и низин вырывались грай, верещание, клекот и треск птичьих крыл, будто полчища пернатых бились между собой, не поделив кровавой пищи.

Княже, обратись на русскую сторону.

То ли они слишком далеко отъехали, то ли угомонились уже на ночь в русском стане, но тихо было на той стороне, лишь в небе вздрагивали раз от разу слабые отблески, словно занималась новая заря, хотя и слишком рано было бы ей заниматься.

Доброе знамение - эти огни, - уверенно произнес Волынец. - Но есть еще у меня и другая примета.

Он спешился и припал всем телом к земле, приложив к ней правое ухо. Долго пролежал так князь, но Дмитрий Иванович не окликал его и не спрашивал.

Наконец Боброк зашевелился.

Ну что, брате, скажешь? - не утерпел великий князь.

Тот молча сел на коня и тронул повод. Так они проехали несколько шагов, держа путь к своему стану, и Дмитрий Иванович, обеспокоенный упорным молчанием воеводы, спросил опять:

Что же ты ничего не скажешь мне?

Скажу, - придержал коня Боброк. Только прошу тебя, княже, сам ты никому этого не передавай. Я перед множеством битв испытывал приметы и не обманывался ни разу. И теперь, когда приложился ухом к земле, слышал два плача, от нее исходящих: с одной стороны будто бы плачет в великой скорби некая жена, но причитает по-басурмански; и бьется об землю, и стонет, и вопит жалостливо о чадах своих; с другой стороны словно дева некая рыдает свирельным плачевым гласом, в скорби и печали великой; и сам я от того гласа поневоле заплакал было… Так знай же, господине, одолеем ныне ворога, но и воинства твоего христианского великое падет множество" (Лощиц Ю.М. Дмитрий Донской. М., 1989. С. 280-282.).

Перед битвой именно Дмитрию Михайловичу Боброку было доверено расставлять русские полки на Куликовом поле. В этой связи вполне допустимо предположение, что именно этот воевода был инициатором формирования Засадного полка, который он и возглавил вместе с князем Владимиром Андреевичем Серпуховским. Полк был спрятан в Зеленой дубраве на левом краю Куликова поля и в сражении поначалу участия не принимал. Однако впоследствии, в критическую минуту столкновения двух армий, князь Боброк повел своих воинов в битву. Чутко внимающий малейшим изменениям в сопутствующих схватке обстоятельствах, воевода уловил нужный ему момент - изменение направления ветра на поле боя. Всю первую половину битвы он дул со стороны татар, но внезапно ударил им в лицо, в тоже мгновение витязи Боброка с громким кликом пошли вперед. И ветер многократно усилили этот победный клик, разнеся его по всему полю брани. Ошеломленные враги были опрокинуты и бежали, все попытки Мамая остановить бегство оказались безуспешными. Уходить от русской погони пришлось и ему. Именно удар Засадного полка во фланг атакующей русские войска татарской коннице и решил исход великой битвы за Доном на реке Непрядве.

Заслуги Дмитрия Волынца признал и великий князь, после сечи сказавший, что ему "подобает всегда воеводствовати".

Точная дата смерти Дмитрия Михайловича не установлена, хотя некоторые историки полагают, что он погиб во время неудачной битвы с татарами на реке Ворскле 12 августа 1399 года, когда ордынским ханом Темир-Кутлуем было разбито войско литовского властителя Витовта, собравшего под свое начало немало русских князей. Последнее упоминание его в московских источниках относится к 1389 году.

Воевода и боярин Дмитрий Боброк был сподвижником триумфатора Куликовской битвы Дмитрия Донского. Он поступил к нему на службу и реализовал свой полководческий талант. С его именем связаны знаковые победы. Он укреплял авторитет московского княжества и противостоял Золотой Орде. Именно он в первую очередь смог сокрушить непобедимую до этого конницу Мамая в 1380-м…

Три версии происхождения рода

Какие годы жизни воеводы Дмитрия Боброка? Когда родился известный воевода и сподвижник князя Д. Донского, до сих пор неизвестно. Было установлено, что он родом с Волыни. Что касается его происхождения, многие специалисты спорят на этот предмет до сих пор. Ряд ученых считают, что воевода являлся одним из потомков Рюрика. Спустя столетия ветвь его рода оказалась в полном упадке, и поэтому Боброк принял решение пойти на службу к московским князьям. Часть историков утверждают, что происхождение военачальника связано с родом Гедиминовичей. Правда, данная версия не поддерживается многими специалистами. Есть и третья версия. Ученые полагают, что Боброк стал титулованным князем только в столице княжества, в Москве. То есть когда он женился на сестре Дмитрия Донского. Историки считают, что современники воеводы ценили не только его заслуги, но и несомненный талант. Но все по порядку.

Начало карьеры

В конце 60-х XIV столетия Дмитрий Боброк (Волынец) не имел наследства в виде удела. Поэтому он решил отправиться в Нижний Новгород. Он был намерен поступить на службу к великому князю. Его звали Дмитрий Старший. Тот дал ему звание «тысяцкого». Во всяком случае, в музейных запасниках находится соответствующая жалованная грамота.

Через несколько лет Дмитрий Михайлович Боброк принял решение отправиться в столицу московского княжества. Именно там начал служить князю Дмитрию Ивановичу, который впоследствии стал «Донским», воевода Дмитрий Боброк. Современники утверждали, что он стал ближайшим сподвижником московского князя. Известно, что ему удалось занять одно из первых мест в окружении Донского. Со временем он уже был «ближним боярином». Впрочем, древнерусские летописи, в действительности, характеризовали его только с положительной стороны.

Древнерусские походы Боброка

Военачальник Дмитрий Боброк принял участие в ряде походов и баталий. Также он возглавлял и войско, и отдельные полки. Так, в начале 70-х XIV столетия Дмитрий Боброк участвовал в войне против рязанского князя. В результате под с. Скорнищево он нанес ему сокрушительное поражение. Победа московского воеводы имела большие последствия. Ему удалось посадить на рязанский трон лояльного к Москве пронского князя Владимира.

Через пять лет Дмитрий Боброк предпринял совместный поход вместе с нижегородским князем. Войсковые части тогда отправились на территорию Волжской Булгарии и блокировали город Булгар. При осаде Боброк получил заслуженные трофеи в виде первых пушек. После чего он доставил их в столицу московского княжества.

В самом конце 70-х XIV века войско Боброка вело военные действия против Великого княжества Литовского. Его сподвижниками в этом походе были Владимир Серпуховской и Андрей Полоцкий, которые впоследствии стали героями Куликовской битвы.

В результате московские военачальники захватили такие литовские города, как Стародуб и Трубчевск. Кстати, в этом городе правил брат Андрея Полоцкого Дмитрий. Он был вынужден перейти на сторону московского князя, а его потомки впоследствии начали именоваться Трубецкими.

Дмитрий Боброк: Куликовская битва

Важнейшим событием в жизни Боброка стало известное сражение на Куликовом поле. Благодаря победе в этой битве он снискал лавры успешного и великого полководца. Во всяком случае, современники князя всячески славили его на страницах произведения «Сказание о Мамаевом побоище», которое было написано сразу после тех событий.

Перед баталией именно воевода Дмитрий Боброк расставлял войсковые части на поле. Также, по всей видимости, он сам формировал Засадный полк. Он и возглавил его.

Данное подразделение было спрятано в лесу и сперва оно не принимало участие в битве. Боброку удалось с точностью рассчитать место и время удара. И через несколько часов после начала сражения полк вступил-таки в бой. К этому времени обе противоборствующие стороны был уже ослаблены, кроме Боброка с ратниками. Он не только разбил мощную и некогда непобедимую конницу Мамая, но и решил исход всего сражения. Противники бежали с поля.

Триумф

После победы московскую рать торжественно встретили в Коломне.

Говорят, что победитель Мамая Боброк перед баталией поклялся, что если он выживет в этой схватке, то возведет новую обитель. Так и случилось. Он построил Бобренев монастырь. Вполне возможно, сооружение являлось семейным, так как потомки князя владели землей на этих территориях.

Монастырь существует и поныне. Он считается памятником истории и культуры. Ну а сведения о его основании подтверждаются археологическими исследованиями.

Последние годы полководца

После триумфа на Куликовом поле сведений о полководце практически нет. Единственным фактом о его жизни, который также подтверждается рукописным источником, является духовная Д. Донского. В середине весны 1389-го Боброк в лице первого боярина подписался на этом документе. После этого информации о дальнейшей жизни князя не существует.

По некоторым историческим данным, талантливый военачальник был сражен в битве на реке Ворскла. Это случилось в 1399-м. Литовский князь Витовт и его союзник Тохтамыш тогда приняли бой с золотоордынским ханом Темир-Кутлуком . Московский князь Василий, который был сыном блистательного Д. Донского и зятем Витовта, не принимал участия в столкновении, но, по всей видимости, дал разрешение своим воеводам оказать военную поддержку тестю в частном порядке. Вполне возможно, Боброк воспользовался этой возможностью и оказался в составе литовско-русской армии.

Монашеский постриг

Есть версия, что в 90-х XIV столетия великий воевода Дмитрий Боброк, годы жизни которого однозначно не прошли напрасно, решил принять монашеский постриг. При обряде его нарекли Дионисием. Был найден рукописный источник, который повествовал о кончине некого князя Дионисия Волынского. Этот древнерусский аристократ обитал как раз в монастыре. Специалисты считают, что отважный военачальник удалился в обитель от мирской жизни потому, что, скорее всего, трагически погиб его младший сын, племянник великого князя Дмитрия Донского. Но вот причины такого поступка точно не выяснены.

Семейство военачальника

Собственно, сведения о личной жизни Боброка-Волынского вообще довольно скупы.

По родословным, князь был женат два раза. Первая женитьба состоялась еще на Волыни. Специалисты полагают, что в этом браке у полководца были два сына, ставшие родоначальниками двух знаменитых дворянских родов. Речь идет о Вороных-Волынских и Волынских.

Второй женой, о чем говорилось выше, стала сестра Донского. Ее звали Анна. У четы также рождались дети, но, к сожалению, они скончались в младенчестве, кроме сына Василия. Но и он упал с коня, разбившись насмерть. После чего, возможно, Боброк как раз принял постриг.

Также некоторые историки полагают, что другой сын Дмитрия Боброка - это известный Михаил Клопский, который был причислен к лику святых. Но ряд специалистов относится к этому более чем скептически. Историки считают, что на самом деле святой был внуком князя.

Известные потомки полководца

Ветвь Волынских и Вороных-Волынских довольно известна. Так, окольничий и постельничий Ивана Грозного по имени Яков «Крюк» был потомком Боброка. В 1563-м он принял участие в походе на Литву и Польшу. А спустя пять лет он уже сражался с литовцами и поляками в районе Новгорода.

Но самой знаменитой фигурой в этом плане являлся Артемий Волынский. Он был дипломатом, государственным деятелем и сподвижником великого Петра I. На протяжении десяти лет он возглавлял астраханскую и казанскую губернии.

К концу царствования императрицы Анны Иоанновны он был кабинет-министром. В эти годы, в эпоху «бироновщины», он организовал кружок передовых дворян. Он занимался проектами государственного реформирования. В том числе Волынский был намерен ограничить абсолютизм и расширить права горожан и крестьян. Также он собирался отстранить от власти императрицу и ее фаворитов, совершив государственный переворот. По источникам, он сам был готов взойти на престол. К сожалению, заговор был раскрыт и летом 1740-го Волынского обезглавили. А его отпрыски отправились в ссылку.

Последний потомок Дмитрия Боброка в мужском поколении сын А. Волынского скончался бездетным. Ветвь дочери А. Волынского пресеклась в девятнадцатом веке.

Дмитрий Михайлович Боброк Волынский , или Дмитрий Михайлович Боброк Волынец (умер после 1389) - безудельный князь, боярин и воевода великого князя Дмитрия Ивановича Донского. Родом с Волыни, но его точное происхождение неизвестно. В 1360-х годах перебрался в Москву на службу к великому князю, где занял ведущее место среди московских бояр. Проявил себя как талантливый полководец, с его именем связаны многие выдающиеся победы. В 1380 году Дмитрий Михайлович был воеводой засадного полка в Куликовской битве, решившего её судьбу. Последнее достоверное упоминание о князе относится к 1389 году.

Дмитрий Михайлович считается родоначальником дворянских родов Волынских и Вороных-Волынских.

Происхождение

Дмитрий Михайлович происходил с Волыни. В исторических документах его точное происхождение не указывается. Существует несколько гипотез его происхождения.

В родословных росписях сведения о происхождении Дмитрия отсутствуют. В «Бархатной книге» он показан с княжеским титулом. Позднейшие исследователи не пытались оспорить это известие, современной историографией оно признаётся как факт. Однако вопрос о том, из какой княжеской династии происходил Дмитрий - Рюриковичей или Гедиминовичей, остаётся открытым.

Г. А. Власьев, который первым из исследователей занимался изучением истории родов Волынских и Вороных, скептически относился к княжескому происхождению Дмитрия Михайловича. В то же время он высказал версию, что прозвище Дмитрия - Боброк - может быть связано с местом, откуда он родом: на Волыни неподалёку от Львова располагается местечко Бобрка на реке Боберка. По мнению Власьева, Дмитрий мог быть мелким владетельным князем. Упоминает Дмитрия Михайловича без титула князя и С. М. Соловьёв, однако вопрос о происхождении Дмитрия он не поднимал. В грамоте 1372 года в числе бояр Дмитрия Донского Дмитрий Михайлович упоминается без княжеского титула. В то же время в летописях Дмитрий Михайлович упоминается с княжеским титулом. В. Л. Янин предполагал, что титулование князем связано с тем, что Дмитрий был зятем великого князя. Но по мнению А. В. Кузьмина, занимавшегося исследованием истории некоторых родов, лишившихся княжеского титула, в том числе и Волынских, в актах отражался только служебный статус, а в летописях отмечалась повседневная социальная деятельность людей.

Гипотеза о происхождении от Гедимина

Многие исследователи считали, что Дмитрий принадлежал к династии Рюриковичей. Однако в конце XIX века П. Н. Петров и А. В. Экземплярский выдвинули гипотезу, по которой Дмитрий происходил из династии Гедиминовичей. В качестве отца Дмитрия указывался один из сыновей Гедимина по имени Кориат, в крещении Михаил. Эта точка зрения была поддержана многими исследователями, в частности Г. В. Вернадским и В. А. Кучкиным. Существует также версия, что Дмитрий был сыном другого Гедиминовича - волынского князя Михаила Любартовича, внука Гедимина. Кроме того, в статье о Дмитрии в «Русском биографическом словаре» Дмитрий отождествляется не только с Дмитрием Кориатовичем, но и с Дмитрием Алибуртовичем. Князя Дмитрия Алибуртовича В. О. Ключевский посчитал сыном Любарта Гедиминовича. Его точка зрения была поддержана И. А. Голубцовым. Однако ни Ключевский, ни Голубцов не отождествляли Дмитрия Михайловича и Дмитрия Алибуртовича.

Тем не менее гипотеза происхождения Дмитрия от Гедимина оспаривается рядом историков. А. В. Кузьмин, который изначально поддерживал традиционную версию происхождения Дмитрия от Кориата, позже её отверг.

Гипотеза Кузьмина

В своей работе, посвящённой роду Волынских, Кузьмин подробно проанализировал источники по биографии Дмитрия Михайловича Боброка Волынского. В статье «Рогожского летописца» за 1356 год указывается, что «Того же лета князь великий Иван Иванович отдалъ за Корьядова сына въ Литвоу». Более поздняя «Никоновская летопись» в этом месте сообщает, что великий князь Иван II Иванович отдал дочь «в Литву за Кариадова сына, внука Гедиманова». Н. М. Карамзин на основании неизвестного источника сообщает, что в это время великий князь Иван II выдал замуж дочь за князя Дмитрия Кориатовича, племянника Ольгерда. В то же время в родословии Волынских указывается, что великий князь Дмитрий Иванович Донской (сын Ивана II Ивановича) выдал за Дмитрия Михайловича Боброка Волынского «сестру свою княжну Анну». Возможно, что именно на основании сопоставления этих известий и был сделан вывод о том, что Дмитрий Михайлович является одним лицом с Дмитрием Кориатовичем.

Боброк-Волынский Дмитрий Михайлович - безудельный князь волынский, служилый князь (воевода) нижегородский, московский. Сын Михаила Любартовича (Димитровича), князя волынского (?). По некоторым, менее вероятным, данным, он сын Кориата (Михаила) Гедиминовича, князя новогрудского. Дмитрий "Боброк" выехал с Волыни и был сначала тысяцким нижегородского князя с 1359 г. Дмитрия Константиновича Старшего (ок.1322-1383). К этому времени службы Дмитрия "Боброка" относится местная грамота, данная Дмитрием Константиновичем своим боярам и князьям, с указанием "кому с кем сидеть и кому под кем сидеть". В этой грамоте было определено ближайшее место к великому князю - своему тысяцкому "Димитрию Алибуртовичу, князю Волынскому". Кстати, к вопросу о происхождении "Боброка-Волынского": "Алибуртович" - звучит почти, как "Любартович", и это достаточно веское основание считать Дмитрия Михайловича "Боброка-Волынского потомком Любарта Гедиминовича, а не Кориата (Михаила) Гедиминовича.
В 1370-е годы Дмитрий Михайлович перешёл на службу в Москву воеводой, и уже в декабре 1371 г. с войском разбил у села Скорнищева под Рязанью великого князя рязанского Олега Ивановича и посадил на рязянский стол пронского князя Владимира Ярославича, следовавшего в русле московской политики. В 1376-1377 гг. он руководил совместным с нижегородским князем Дмитрием Константиновичем Старшим походом русского войска против булгар волжско-камских, заставив платить последних дань Москве и Нижнему Новгороду. В 1379-1380 гг. вместе с серпуховским князем Владимиром Андреевичем и псковским князем Андреем Ольгердовичем он был послан воевать в Литву, тогда были взяты города Трубчевск и Стародуб.
В 1380 г. Дмитрий Михайлович отличился в Куликовской битве , где командовал совместно с князем Владимиром Андреевичем Серпуховским засадным полком. Своевременный и внезапный удар этого полка решил исход сражения в пользу русских.
Дмитрий Михайлович погиб в 1399 г . в печально известной битве литовско-русских войск под предводительством великого князя литовского Витовта Кейстутьевича с татарами на реке Ворскла.
От брака с неизвестной на Волыни (по отрывочным данным её звали Любовь) у Дмитрия Михайловича было два сына - Борис и Давыд, служивших в Москве боярами и ставших родоначальниками дворянских родов Волынских и Вороных-Волынских. Из дворян Волынских наиболее известен, конечно, Артемий Петрович (1689-1740), русский государственный деятель и дипломат. В 1719-1730 гг. он был астраханским и казанским губернатором, с 1738 г. - кабинет-министром императрицы Анны Иоанновны. Выступал активно как противник "бироновщины". Во главе кружка дворян составлял проекты государственного переустройства, за что был казнён.
На Руси Дмитрий "Боброк" был женат на сестре Дмитрия Ивановича Донского Анне (или Марии), от которой был сын Василий, умерший в юности и не оставивший потомства. К сыновьям Дмитрия Михайловича некоторые исследователи относят преподобного юродивого Михаила Клопского, умершего около 1456 г. О его приходе в Клопский монастырь в 20 км от Новгорода записано в летописи под 1408 г.: "Прииде преподобный Михаил, сродник великих князей московских, с Москвы". Других источников о преподобном Михаиле Клопском нет, поэтому судить о его происхождении очень трудно.